Поповский сын

Евгений Лебедев родился 2 (15-го по новому стилю) января 1917 года в городе Балаково Саратовской губернии в семье священника. Семье пришлось немало покочевать по стране, после чего Евгения в 1927 году отправили к деду в Самару.

В те годы быть сыном священника было очень опасно, и Евгению приходилось тщательно скрывать свое происхождение. Он поступил в ФЗУ, стал комсомольцем. Евгений Алексеевич рассказывал: «Меня как комсомольца губком посылал в период коллективизации в деревню работать с молодежью. И я работал, верил в то, что моя работа необходима. Сам полуграмотный, учил неграмотных. А сколько их было в ту пору! Научатся писать свою фамилию - уже победа, ставили ему в графу – грамотный».

В 1932 году Евгений Лебедев поступил в Самарский Театр рабочей молодежи (ТРАМ), но проработал там недолго. Спустя год открылось его происхождение. Евгения вызвали на собрание. Что ему пришлось пережить! Он вспоминал: «Я стою в репетиционном зале, вокруг меня мои бывшие товарищи. Теперь я им не товарищ, а злостный враг. Меня пригвоздили к позорному столбу. Кричали, ярлыки всякие клеили. Заявляли, что таким, как я, не место в театре, и не только в театре, но и в обществе… Я стоял и плакал, мне было шестнадцать лет…»

Евгению пришлось фактически бежать из Самары. В 1933 году он приехал в Москву и поступил в студию при Театре Красной армии, а спустя три года был принят в Центральный техникум театрального искусства (ЦЕТЕТИС, будущий ГИТИС).

ЦЕТЕТИС Лебедев окончил в 1937 году – в том самом, когда репрессировали его отца. Чуть позже эта участь постигла и мать Евгения. Они с сестрой остались одни. Евгений Алексеевич рассказывал: «Я привез сестру на площадь Дзержинского в Москве и сказал: «Вот девочка, ее нужно устроить в детский дом, у нее родители репрессированы». Я делал вид, что она мне чужая: «Нашел на улице!»… До Лубянки были в Наркомпросе. Наркомпрос ответил: «Врагов не устраиваем, кому нужно, тот о них позаботится. Уходите!» И мы ушли. Пришли в женотдел. После моего объяснения председатель закричала: «А, поповские выродки! К нам пришли? Деться некуда? Поездили, покатались на нашей шее? Хватит!» Мы стояли и слушали, как над нами издеваются взрослые мамы и тети. А мы-то надеялись!..»

Но жизнь, тем не менее, продолжалась. В 1937 году Евгений поступил в училище Камерного театра, где учился у В.В. Готовцева, известного актера МХАТа. Спустя год училище было соединено с двумя другими театральными училищами при московских театрах и стало называться Московское городское театральное училище. Параллельно с учебой Евгений работал грузчиком, разнорабочим, вальцовщиком, бутафором в Камерном театре.

В 1940 году Евгений Лебедев окончил училище и покинул Москву…

Тбилиси

Евгения Лебедева командировали работать в Тбилиси - в Русский театр юного зрителя им. Л.М.Кагановича. Здесь же его застало известие о начале Великой Отечественной войны…

В Тбилиси Лебедев очень скоро стал одним из ведущих актеров театра. Роли Мити и Подхалюзина в пьесах А.Н.Островского «Бедность не порок» и «Свои люди – сочтемся», Бабы-Яги в спектакле «Василиса Прекрасная», Труффальдино в «Слуге двух господ» по К.Гольдони, Сергея Тюленина в «Молодой гвардии» и Павла Корчагина в «Как закалялась сталь» сделали его любимцем местной публики.

В Тбилиси Евгений Лебедев очень сблизился с семьей Товстоноговых – Георгием, Нателлой и их мамой (отца репрессировали в 1937 году). Именно в те годы и начал складываться творческий союз Лебедева с Георгием Товстоноговым, преподававшим в Грузинском театральном институте. Вместе они будут впоследствии работать не один десяток лет.

Тем временем работа в Тбилисском ТЮЗе все больше тяготила Евгения Лебедева. «Я давно собирался уходить, - рассказывал Евгений Лебедев. - Уехать обратно в Россию. И отношения мои с коллективом натянулись до предела. Меня не отпускали… Ждали, когда я успокоюсь, смирюсь, привыкну. А я не успокаивался, не смирялся, я тосковал, бунтовал, просил привезти земли русской… Мне ее привезли… в спичечной коробке… из Москвы… Я хранил ее у себя в гримерной. И ждал, ждал, когда смогу уехать, чтобы ходить, дышать, ступать своими собственными ногами по своей родной земле. А здесь… мне все чужое… не родное… Меня не отпускали». И все же в 1949 году ему, наконец, удалось вырваться в Москву.

Ленком

В Москве Евгений Лебедев недолго проработал в Театре Промкооперации, после чего, в том же 1949 году по приглашению Георгия Товстоногова, возглавившего ленинградский театр имени Ленинского комсомола, уехал в северную столицу.

Вместе с Георгием Товстоноговым в Ленинград перебралась и его сестра Нателла. Она была на десять лет младше Евгения Лебедева, и если в Тбилиси между ними ничего и быть не могло, то здесь Евгений влюбился в повзрослевшую девушку. В 1950 году они сыграли свадьбу.

Нателла Александровна вспоминала: «Мы с Гогой (Георгием Товстоноговым) были абсолютно беспомощными в быту людьми, чего нельзя сказать про Женю. Поэтому он как бы взял над нами шефство. Когда мы поженились, то зажили одним домом. Даже когда получили отдельные квартиры. Поскольку они располагались рядом, мы прорубили в стене дверь и жили все вместе, одной семьей».

Уже первая же роль, сыгранная Евгением Лебедевым в «Ленкоме», принесла ему признание официальных властей. За роль Сталина в спектакле «Из искры…» он был удостоен Государственной премии I степени. Но актер понимал, что эта награда была отнюдь не за его способности, а скорее данью личности самого Сталина.

Лебедев продолжал оттачивать свое актерское мастерство. Умело сочетая в своей работе эксцентрику и гротеск он добивался при этом создания глубоких психологических образов. Таким, например, стал его Тихон в «Грозе» Островского. Именно эта роль положила начало теме маленького человека, характерной для будущих работ Лебедева. Не менее ярко была им сыграна и Ведьма в «Аленьком цветочке» по С.Т. Аксакову.

БДТ

В 1956 году Георгий Александрович Товстоногов возглавил Ленинградский академический Большой драматический театр имени М.Горького. Впоследствии, после смерти Георгия Александровича, театр будет переименован в БДТ имени Товстоногова.

Вслед за Товстоноговым в БДТ ушел и Евгений Лебедев. Первой ролью Лебедева на его сцене стала мадемуазель Куку в спектакле «Безымянная звезда» – блистательная комедийно-гротескная зарисовка.

На сцене БДТ Лебедев проработал до конца своей жизни, создав множество незабываемых образов, вошедших в золотой фонд отечественного театра. В первую очередь – это персонажи из произведений русской классики. Среди них: Рогожин и Фома Опискин из спектаклей «Идиот» и «Фома», поставленных по произведениям Ф.М. Достоевского (которого Лебедев очень любил), Серебряков и Фирс («Дядя Ваня» и «Вишневый сад» А.П.Чехова), Крутицкий («На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского), Бессеменов («Мещане» М. Горького). Одна из самых лучших ролей актера – Холстомер в «Истории лошади» по Л.Н.Толстому.

Помимо российской классики актер обращался и к зарубежной: Фальстаф в пьесе «Король Генрих IV» Уильяма Шекспира и Артуро Уи в спектакле «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть» по Бертольду Брехту, а также к советской драматургии: Щукарь в «Поднятой целине» по М.Шолохову, Аристарх Петрович («Энергичные люди» В.Шукшина) и др.


Евгений Алексеевич любил театр всей душой. По признанию Нателлы Александровны его работа на образами не прекращалась ни после репетиций, ни после спектаклей. Потому то персонажи, сыгранные им на сцене БДТ всегда отличались тщательностью прорисовки.

По мнению критиков: «В попытках определить амплуа актера его можно было бы назвать «неврастеником», своеобразным исследователем «физиологии» русского национального характера, если бы, по слову критика А.Свободина, не была так велика амплитуда жанровых колебаний его сценических созданий».

А вот как его характеризует критик Эльга Лындина: «Лебедев обладал даром буквально на глазах зрителей создавать внутренний мир своих героев - трепетный, противоречивый, перетекающий из одного состояния в другое. <…> Актер умел удивить лукавством и шальной удалью, ошеломить эффектом, взрывом эмоций, к чему точно подводил зрительный зал».

К сожалению, Лебедеву не удалось сыграть на сцене все то, что он хотел. Его мечтой была роль шекспировского короля Лира. Его звали сыграть Лира в других театрах, но в те годы не было принято играть в чужих труппах, да, к тому же, Лебедев знал, что Товстоногова такая «измена» наверняка огорчила бы. Тем не менее, он готовился к этой роли всю жизнь, работал над ней, как над премьерой, зная, что никогда ее не сыграет. Может быть, это была бы его лучшая роль на сцене. Не сложилось…

Работа в кино


На экране Евгений Лебедев дебютировал уже в зрелом возрасте. Ему исполнилось 35, когда он сыграл небольшую роль в биографическом фильме Григория Рошаля и Геннадия Казанского «Римский-Корсаков». А затем был его незабываемый Ромашов (Ромашка) в экранизации романа Каверина «Два капитана» (впоследствии эту роль не менее блистательно исполнит Юрий Богатырев).

В отличие от театра кинематограф не спешил воспользоваться многогранным талантом актера. Хотя Лебедев снимался немало, но, как правило, в ролях второго плана. При этом виртуозное мастерство актера было так велико, что нередко выдвигало его героев в один ряд с главными. Стоит вспомнить Супругова из киноповести Искандера Хамраева «Поезд милосердия», Агафона Дубцова из «Поднятой целины», снятой Александром Ивановым по знаменитому роману Шолохова, полковника в военной ленте Глеба Панфилова «В огне брода нет», Нечипор в искрометной комедии «Свадьба в Малиновке» и др.

Когда же Лебедеву выпадал редкий шанс сыграть главную роль, то тут уж он разворачивался в своей полной красе. В лирической драме Леонида Дербенева «Последний месяц осени» он с огромной нежностью и лиризмом сыграл роль Отца, решившего проведать своих сыновей, от которых уже давно нет никаких вестей. Очень яркой оказалась и роль Броньки Пупкова в новелле «Роковой выстрел» (киноальманах «Странные люди»), снятой Василием Шукшиным.

Среди лучших образов, созданных Евгением Лебедевым на экране: Борис Савинков в историко-приключенческом сериале Марка Орлова «Синдикат-2» по роману В. Ардаматского «Возмездие» и Королев в киноэпопее Михаила Ершова «Блокада» (Премия им. Братьев Васильевых).

Последние годы

Евгению Лебедеву довелось перенести тяжелейший инсульт, сопровождающийся потерей речи. Казалось, что о театре не могло быть и речи, ведь ему пришлось заново учиться двигаться, ходить, разговаривать. Но он нашел в себе силы вернуться на сцену, и после этого еще играл и Холстомера и профессора Серебрякова, выступал в спектаклях Л.Додина в МДТ: «Любвовь под вязами» (Эфраим Кэббот) и «Вишневый сад» (Фирс).

Нателла Александровна вспоминала: «Но характер после болезни у него очень изменился. До этого он был очень веселый, легкий в общении. Болезнь сделала его характер более трудным. Мне очень тяжело смириться с его уходом. Смерти Евгения Алексеевича могло бы и не быть, он был очень сильным человеком, даже в свои восемьдесят… Если бы его не уговорили на абсолютно ненужную ему операцию, которую к тому же не сумели сделать, он бы сейчас еще играл в театре…»

Скончался Евгений Алексеевич 09 июня 1997 в Санкт-Петербурге.

Igor BIN