Этуш Владимир Абрамович.
Со своими студентами
Родился в Москве 6 мая 1922 года. Отец — Абрам Этуш — был владельцем небольшого галантерейного производства, мама — Раиса Этуш — не работала до тех пор, пока отца не арестовали. Через несколько лет заточения отца отпустили.
После первого курса Щукинского училища Владимир Этуш ушел добровольцем на фронт, а в 1943-м после ранения и со второй группой инвалидности был комиссован. В 1945 году окончил театральное училище и начал работать в Московском театре им. Евг. Вахтангова. С 1945 года Владимир Этуш преподает в родном театральном училище, а в 1987 году занимает пост ректора.
Первый раз женился на первокурснице вахтанговского училища Нинель Мышковой. Второй супругой стала коллега по театру Елена Измайлова, затем было увлечение студенткой Людмилой Чурсиной. Но главной женщиной, как говорит сам Этуш, в его жизни была Нина Крайнова. Вместе они прожили 48 лет, пока супруги не стало. От этого брака родилась дочь Раиса — актриса Театра сатиры.
В прошлом году Владимир Абрамович женился на 42-летней учительнице английского языка Елене Горбуновой, своей давней поклоннице.
ВЛАДИМИРУ Этушу 80 лет? Не может быть! Он по-прежнему загружен работой (играет в Театре им. Вахтангова, руководит Высшим театральным училищем им. Щукина) и выглядит отлично. Подтянут, элегантно одет, карие глаза горят не хуже, чем у его героя Саахова из «Кавказской пленницы», а лохматые седые брови вздымаются, точно как у Шпака из к/ф «Иван Васильевич меняет профессию», произносящего знаменитое: «Все, шо нажито непосильным трудом…» В общем, красавец-мужчина, да и только. И чего народ удивлялся женитьбе актера на 40-летней поклоннице Елене?!
— ВЛАДИМИР Абрамович, вопрос совершенно банальный: как вы сохраняете вкус к жизни, в чем ваш секрет молодости духа и тела?
— Спросите чего полегче! Я-то откуда знаю?! Гимнастиками или пробежками не занимался, всегда ленился. Только недавно купил себе беговую дорожку — знаете, есть теперь такие, на которых можно бегать, не выходя из дома. А вообще-то, вот что я вам скажу. Я всегда жил в семье, и, наверное, меня правильно питали… Ну, и любовь само собой…
— 6 мая вы отметили 80-летний юбилей, однако в действительности вам исполняется 81 год. Почему произошла такая путаница?
— Все верно. Реальный мой день рождения 6 мая 1922 года, а официальный — 6 мая 1923 года. Как мне объяснили, тогда многих мальчиков записывали на год позже — чтобы в армию они шли старше и здоровее. Но я был рослым парнем, и перед школой мой настоящий возраст вернули через суд — чего бы я такой детина еще год дома околачивался? Потом поступил в Щукинское училище, окончил один курс и ушел на войну. Когда вернулся, надо было оформлять гражданские документы. Решение суда затерялось, а метрика с 1923 годом рождения сохранилась. С тех пор я вроде как на год младше. Разве плохо?
Фронтовой снимок
— Не поверите, но я первым из москвичей стал свидетелем начала войны, хоть сразу и не понял этого. В ночь с 21 на 22 июня я шел с затянувшейся вечеринки по улице Горького (ныне Тверская. — От авт.). Было около 5 часов утра, улицы безлюдны, машин почти нет. И тут мимо меня на огромной скорости пролетела машина немецкого посольства — посол фашистской Германии возвращался из Кремля, вручив Молотову меморандум об объявлении войны. Я тогда обратил внимание на эту машину, но никакого нехорошего предчувствия у меня не возникло. Я пришел домой, лег спать, а в 12 часов меня разбудила мама и сказала, что началась война.
— И вы, бросив учебу, ушли на фронт…
— Почти три месяца мы, студенты Щукинского училища, рыли противотанковые рвы под Вязьмой, а когда немец подошел совсем близко к Москве, нас вывезли в столицу, и мы снова начали учиться.
Помню, играли в Театре им. Вахтангова спектакль «Фельдмаршал Кутузов». На сцене была задействована вся труппа, а вот зрителей в зале оказалось… 13 человек. Это меня здорово подстегнуло. Думаю: «Да, не время сейчас играть…» И ушел на фронт добровольцем, несмотря на бронь.
Мещанин во дворянствеЯ не исключение, но мне пришлось пройти (пройти — это слабо сказано) от Ростова до Тбилиси и от Тбилиси до Токмака — это такое местечко в Нижнем Запорожье. Вот тогда я понял, на что способен человеческий организм.
— В критической ситуации, думаю, на многое.
— Помню, когда переходили через горы недалеко от Эльбруса, наткнулись на туристическую базу. Я там прочитал в памятке для туристов, что лучше всего во время восхождения питаться шоколадом. А у нас была только гречневая крупа. Мы приготовили из нее в дорогу лепешки, но моя порция оказалась в сумке однополчанина Фишмана. То ли он отстал, то ли я, но лепешки я даже не попробовал. Зато понял: перевал можно преодолеть не только без шоколада, но даже на совершенно голодный желудок. А вот другой случай. Когда брали Азов, все наступали и наступали, обоз с едой отстал, а у нас была только пшенная крупа. Ее-то мы целый месяц и ели. Утром поедим супчик из пшенки и выпьем чаю (читай — воду), в обед пшенную кашку, на ужин то же меню… До сих пор пшенку ненавижу.
Мы все время недосыпали. Помню, идем как-то ночью по узкому карнизу скалы…
Дождь, на мне румынская плащ-палатка, которая от воды и мороза окончательно задубела. Стараюсь не заснуть, внимательно смотрю на маячащую впереди спину. И все равно отключился. А очнулся лишь оттого, что спина впереди исчезла… Колонна свернула в сторону, а я, полусонный, продолжал идти в прежнем направлении. Не проснись я в ту секунду, упал бы в пропасть…
С женой Ниной КрайновойВ 1943 году был еще один памятный случай, связанный со сном. Я бесконечно долго допрашивал пленного в присутствии командира дивизии (я знал немецкий язык и служил переводчиком), ужасно устал, и меня отпустили отдохнуть. Захожу в соседний дом, а там — не поверите! — наши командиры вместе с пленными немцами, которых недавно допрашивали — всего человек шесть, спали крепким сном. Кто вдоль кровати, кто поперек, кто на полу… Было такое ощущение, что нет никакой войны, что на дворе вовсе не 1943 год, а эти спящие люди не враги друг другу. Для меня это был, наверное, самый значимый эпизод войны. Я впервые задумался над вопросом «Кто такой противник?».
— И кто?
— Такой же человек, как и я, только гимнастерка у него другая.
— Нет, конечно, это же начало расизма. Точно так же, как к евреям, татарам или кавказцам.
— Говорите со знанием дела?
— Во дворе, где я жил в детстве, меня все называли «жидом». Но вовсе не потому, что меня хотели обидеть. Слово «жид» у нас ругательным не считалось.
Классичесский кавказец
— ВЫ КАК-ТО сказали, что «актер должен быть не слишком образован и глуповат». Очень странное заявление.
Дочь Раиса— Для того чтобы я сумел сыграть Карабаса-Барабаса — я же не Карабас в жизни! — я должен перевоплотиться в него и поверить в то, что я такой ужасный. Без определенного наива это невозможно. Но я ни в коем случае не говорю, что артист должен быть дураком. У нас в театре был актер Басов. Очень умный человек. Помню, как он заглядывал во время спектакля в пепельницу и весь зал прямо-таки приподнимался вместе с ним, чтобы посмотреть, что там в этой пепельнице. Настолько он был убедителен в своей игре.
— Ваш Саахов тоже был убедителен. С кого вы его писали?
— Я же служил в Закавказье, да и в нашем полку были люди самых разных национальностей. Я как губка впитывал этот говор, акцент, так что в «Кавказской пленнице» мне было легко играть. После выхода картины на экраны знакомые предупреждали меня, чтобы был осторожен — мол, кавказцы и побить могут. А получилось все наоборот. Как-то пришел на базар, так меня там чуть ли не на руках стали носить. Думаю, это потому, что я так сумел сыграть Саахова, что никто не понял, кто это: армянин, грузин или азербайджанец. Грузины думают, что это армянин, армяне — грузин и т. д. Извините, я сейчас… (выходит из кабинета и возвращается с дамской тонкой сигареткой.)
— А как же здоровый образ жизни, Владимир Абрамович?
— Да я с детства курю… На фронте паклю курил. А сейчас — нет, сейчас не курю, разве что одну сигаретку в день.
Внук Вова
— Нет, слава Богу. Хотя сначала в военных госпиталях врачи думали, что у меня повреждены только мягкие ткани, а кости не затронуты. За мной в Урюпинск приехала мама и повезла в Москву. Мы жили у Яузских ворот и пошли пешком от Курского вокзала. По дороге рана открылась, пошла кровь, а позже выяснилось, что и кость у меня разбита.
— Сейчас я езжу на «Мицубиси». А до этого у меня была «Тойота», на которой я перевернулся по дороге на дачу. Хорошо хоть, легко отделался — вот тут у меня слева ключица сломана. А машина умерла. До «Тойоты» я изъездил три «Волги», а первой моей машиной был «Москвич», который я выиграл на спичках у Михаила Ульянова. Это было время, когда машины свободно не продавали. На одну машину из отбракованной партии оказалось два претендента: я и Ульянов. Как делить? Решили — на спичках. И я выиграл. Но это была такая машина, что со мной должен был постоянно ездить механик с запасными частями, она вечно ломалась. А Ульянов, само собой, был данному факту рад…
— Смотрю, у вас в кабинете рядом с афишами и портретами детские рисунки на стене висят. Творения внуков?
— Индейца старший сделал, ему сейчас 16 лет, он в Америке в каком-то военном заведении учится. Лет пять или шесть назад я там был, так он со мной по-русски общался. А теперь язык совсем забыл. Плохо. А вот эти рисунки (показывает на очень солнечные рисунки) — младшего. Ему 8 лет, ходит в школу в Москве. А вы лучше прочтите, что там на листке написано.
Читаю: «Научи меня, Господи, спокойно воспринимать события, ход которых я не могу изменить. Дай мне энергию и силу вмешиваться в события, мне подвластные. И научи меня мудрости отличать первое от второго».
— Чье это?
— Не знаю, какого-то умного человека. Главное, очень верно.
В.Этуш, «И я там был»
[Цитаты из книги]
С Василием Лановым
С женой Еленой Горбуновой
Фото из книги «И я там был» и Сергея ИВАНОВА
Войти в uID
Буква 
