Библиотека
  »   Знаменитости   »   Буква  Р   »   Просмотр материала  / Ричард Львиное Сердце. Ричард неустрашимый. /
Вы просматриваете сайт как   Гость

  Дневник автора
Блок новостей
Костюм Грим и постиж
Библиотека Иллюстрации
Календарь Интернет-обзор
 
Просматривают: 1
Заглянувшие: 1
Авторизированные: 0
Авторский проект   Людмилы Войновской


А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


Ричард Львиное Сердце. Ричард неустрашимый.
Тема на сайте
Оцени заставку:
1402
    № 760     6 Июль 2012, 18:18  
  Англия  
Ричард I
Ричард Львиное Сердце
Ричард I Львиное Сердце

(англ. Richard the Lion Heart, фр. Richard Cœur de Lion)

8 сентября 1157, Оксфорд

6 апреля 1199, аббатство Фонтевро, Франция


Английский король из династии Плантагенетов. Сын короля Англии Генриха II Плантагенета и его жены, герцогини Алиеноры Аквитанской.

У него также имелось другое прозвище (не столь известное, как Львиное Сердце) — Ричард Да-и-Нет (окс. Oc-e-No), которое означало, что его легко склонить в ту или другую сторону.

Титулы: герцог Аквитании (1189 — 1199), граф де Пуатье (1169—1189), король Англии (1189—1199), герцог Нормандии (1189—1199), граф Анжуйский и Мэнский (1189—1199).
  ©     №6 (2669) | Июнь 1996
Ричард неустрашимый

Рассказ о жизни короля-рыцаря, полной звона оружия, шепота интриг и песен трубадуров.

В объемистой книге «Жизнеописания трубадуров» из серии «Литературные памятники» как-то раз отыскал я сирвенту, автором которой указывался Ричард Львиное Сердце. Напомню: сирвентами назывались песни, обычно исполнявшиеся под какую-нибудь нехитрую мелодию.

Признаться, я был удивлен. Неужели тот самый лихой король-рыцарь, хорошо известный нам по романам Вальтера Скотта, и в первую очередь «Айвенго», иногда откладывал меч ради сложения стихов?! Оказалось, так и есть: заинтересовавшие меня строфы принадлежали королю Англии Ричарду I Плантагенету.

Правда, справедливости ради надо сказать, что по поэтической выразительности монаршие строки много уступают творениям, такого, например, мастера жанра сирвенты, как знаменитый трубадур Бертран де Борн. Однако самого факта было достаточно, чтобы вызвать у меня к Ричарду Львиное Сердце особый интерес. Романы романами, пусть даже написал их сам сэр Вальтер Скотт, но каким все-таки был Ричард I в реальной жизни?
И еще немало удивительного открыл я, когда стал изучать труды историков, где так или иначе упоминалось его имя. Ну вот, например, разве не поразишься тому, что король английский в своей столице Лондоне появился... лишь дважды, и то ненадолго? Что не мог объясниться со своими подданными на английском языке по причине его незнания? Что был он не только воином и поэтом, но и любознательным путешественником? Судьба короля, оказывается, сложилась на удивление драматично. Были в ней, как в шекспировских трагедиях, война с отцом и предательство родного брата, осада вражеских крепостей и заточение в замке давнего врага, свобода, купленная ценой огромного выкупа...

Но тут, читатель, забежали мы вперед. Начнется наш рассказ о короле-рыцаре с более ранних событий.

...Конец XII века в Западной Европе был похож на конец века предыдущего.

Как и сотню лет назад, ходили по городам и деревням проповедники, призывая христиан подниматься на освобождение Святой Земли. И точно так же готовились к крестовому походу на Восток рыцари, сеньоры, короли. Причиной были недобрые вести: повелитель Египта Салах ад-Дин, которого европейцы называли Саладином, присоединив к своим владениям Сирию, захватил вслед за этим и священный для христиан город Иерусалим.

Почти девять десятков лет уже существовало созданное после первого крестового похода Иерусалимское королевство. В середине XII века, когда «неверные» отвоевали у европейцев несколько завоеванных ими городов, последовал второй крестовый поход. Но в октябре 1187 года Саладин разбил двадцатитысячное христианское войско и взял в плен самого иерусалимского короля Гвидо Лузиньяна. Все христианские святыни вновь были в руках «неверных», и Европа пришла в движение. Начинался третий крестовый поход. В 1189 году множество знатных и незнатных воинов находились на пути в Палестину или уже добрались до стен крепости Акра на берегу Средиземного моря, где собиралось огромное войско крестоносцев. С севера шло больше полусотни кораблей с ополчением шведов, норвежцев и датчан. Германский император Фридрих I вел свою армию сушей — по горам и жарким равнинам Малой Азии.

Снаряжались в крестовый поход и два совершенно не похожих один на другого человека — король Франции Филипп II Август и король Англии Ричард I. Жизненные пути этих монархов не раз уже пересекались, слыли они то закадычными друзьями, то смертельными врагами. И немало было у них причин как для вражды, так и для дружбы.

Война королей

Королю Ричарду в том году было тридцать два года. В жилах его текла кровь северян викингов, потомком которых был его отец, король Англии Генрих II, и горячая кровь южных французов, от которых происходила его мать, Элеонора Аквитанская. Этот брачный союз объединил обширные земли как в Англии, так и во Франции, но семейная жизнь супругов складывалась неудачно — королева не только сама постоянно конфликтовала с мужем, но и втягивала в свои интриги четырех сыновей — Генриха, прозванного, в отличие от отца, Молодым, Ричарда, Жоффруа и Иоанна. В конце концов Генрих II счел за благо держать жену в заточении в одном из северных английских замков.

Копия меча времен крестовых походов на Иерусалим
Меч изготовлен из сплава испанской фирмой Denix и украшен королевскими символами.
Размер: 1120 мм Вес: 2,4 кг Фирма: Denix Испания Цена: €224.00

ИСТОРИЯ: Ричард Львиное Сердце (1157-1199) – сын Генриха II и брат Иоанна Безземельного.
Король Англии с 1189 г., был в союзе с королем Франции Филиппом II Августом в борьбе против
своего собственного отца. После его смерти выступил против бывшего союзника.
Был одним из предводителей третьего крестового похода в 1189-1192 г.

Ричард, второй сын, родился в английском городе Оксфорде, однако вырос и воспитывался на юге Франции, в Аквитании. Он считал своими родными языками французский и провансальский, владел также итальянским и латынью. Юный принц получил прекрасное образование, знал и ценил музыку, был неплохим поэтом. Вместе с тем, необыкновенно крепкий физически, он мастерски владел оружием, был заядлым охотником.

В 1169 году, когда Ричарду было всего двенадцать лет, его отец произвел раздел между сыновьями. Старший, Генрих Молодой, получил Нормандию и Анжу, третий сын, Жоффруа, — Бретань, младший, Иоанн, по малолетству не получил наделов и поэтому был прозван Безземельным, причем сохранил это прозвище, даже став много лет спустя английским королем.

Ричард же получил Аквитанию, Пуату и Овернь. И едва только появился у него свой двор, как потянулось к нему множество поэтов-трубадуров. «Он привлекал их повсюду, — сообщает один из хронистов, — они пели о нем на улицах и площадях, и говорилось везде, что нет больше другого такого же принца на свете».

Однако пора стихов и музыки закончилась довольно быстро. Уже в 1173 году Генрих Молодой и Ричард выступили против отца.

Раздел владений, который произвел между сыновьями Генрих II, был во многом номинальным, принцев не допускали к делам их «государств» — таких разных, хоть и объединенных одной короной, — без строгого явного надзора, а также наблюдения десятков тайных соглядатаев. Население французских территорий тяготилось зависимостью от английского короля. Выступить против Генриха II принцев поощряли и их вассалы, и мать, Элеонора Аквитанская.

Однако после военных неудач Генрих Молодой первым запросил у отца мира. Потом был вынужден покориться и Ричард. Генрих II проявил милость к непокорным сыновьям — оставил за ними все прежние титулы, а кроме того, даровал каждому по два замка и доходы с их владений.

Но 1174 год дал начало новой трещине в отношениях отца со вторым сыном. Принц был обручен с дочерью французского короля Людовика VII, однако брак отложили на некоторое время из-за молодости жениха и невесты. Тем не менее Генрих II сразу же увез невесту из Парижа к своему двору. Потом, по прошествии некоторого времени, во Францию стали проникать настойчивые слухи о том, что живут король английский и французская принцесса совсем не так, как надлежало бы королю-свекру и принцессе-невестке...

В конце концов эти слухи дошли и до жениха. Во всяком случае, когда в 1180 году на французский престол вступил сын Людовика VII Филипп II, Ричард уже решительно и упорно отказывался от женитьбы. Было тогда королю Филиппу всего 15 лет, но уже проявились в нем свойства, в полной мере раскрывшиеся несколько лет спустя — незаурядный, изворотливый ум, стремление любой ценой укрепить французское государство, склонность к тайной интриге. Целью Филиппа с самого начала его правления стало полное возвращение всех территорий, которыми владел во Франции английский король. Ради этого он ссорил Генриха II с Ричардом, то вступая с английским монархом в тайные переговоры, то ведя с ним войну.

В 1183 году Генрих Молодой, а три года спустя и Жоффруа, братья Ричарда, были унесены злокачественной лихорадкой. Ричард остался единственным претендентом на Нормандию и Анжу, а вслед за тем — и на корону Англии. Однако с этого момента Генрих II вознамерился оставить после своей смерти престол не Ричарду, а самому младшему из братьев — принцу Иоанну Безземельному.

Ричард же как раз в этот момент особенно сблизился с Филиппом II. Когда он был его гостем в Париже, «они, — как сообщает хроника, — ели за одним столом и спали в одной постели».

В начале 1188 года Филипп II собирался вторгнуться в Нормандию, чтобы выбить оттуда Генриха II. Но вся Европа была уже полна неясных пока слухов о неудачах на Востоке, о том, что христианские бароны теряют свои владения под ударами «неверных», объединившихся под властью неведомого до тех пор европейцам Саладина. Так что сам папа Римский вмешался в спор, чтобы примирить английского и французского монархов и призвать их вместо войны друг с другом отправиться в новый крестовый поход.

21 января 1188 года короли съехались для встречи, причем состоялась она не в парадном зале какого-нибудь замка, а, как это нередко случалось в средневековье, в густом лесу неподалеку от города Жизор, под высоким, приметным дубом. Здесь они обменялись «поцелуем мира» и поклялись, что двинутся с войсками на Восток. А Ричард дал такую клятву еще раньше романтической встречи двух королей.

Однако вскоре против Ричарда восстали его вассалы в Аквитании, которых поддерживал граф Тулузский. Ричард не сомневался, что тут тайным организатором был его отец, заранее завидовавший славе, которой сын должен был покрыть себя на Востоке.

О принесенной клятве пришлось на время забыть: Ричард бросился усмирять непокорных вассалов. В этой войне он действовал уже совершенно независимо и от отца, и от Филиппа II, чем вызвал недовольство обоих. Покорившимся баронам он не мстил — лишь брал с них слово отправиться на Восток биться с «неверными». И вновь междоусобица была остановлена папой Римским. В ноябре 1188 года Генрих II, Филипп II и Ричард съехались для подписания мира. Всех присутствующих поразило то, что французский король и Ричард прибыли вместе, как давние друзья, хотя Филипп II уже двинул свои войска в охваченные войной области, опасаясь чрезмерного усиления Ричарда. Но вскоре выяснилось, что французский король приготовил старому Генриху ловушку.

В переговорах он настойчиво предлагал Генриху II передать в полное владение Ричарда Пуату, Турень, Анжу и подтвердить его права на английскую корону. Генрих II отказал: «Если здравый смысл меня не покинул, не сегодня он получит этот дар».

Наконец произошла сцена, не уступающая по накалу страстей и драматизму тем, что создал века спустя Шекспир.

Ричард, потеряв терпение, воскликнул: «Я вижу ту правду, верить которой не смел!» И, отвернувшись от отца, опустился на колени перед Филиппом II, объявив себя его вассалом «за Нормандию, Пуатье, Анжу, Мэн, Берри и Тулузу» и моля о помощи и защите своих прав. Взбешенный Генрих тут же покинул зал: Ричард и король французский ушли вместе.

Участие в крестовом походе снова было отложено. Вместе с Филиппом II Ричард опять повел войну со старым Генрихом и теперь месяцами преследовал английского короля по городам и замкам его французских владений. Один за другим, города подчинялись Ричарду и Филиппу: и наконец Генрих запросил мира, обещая всяческие уступки при условии неприкосновенности его «жизни, чести и короны». Но от него требовали безусловной сдачи на милость победителей. Наконец, Генрих II пошел и на это.

Окончание войны тоже получилось точь-в-точь, как финал шекспировской трагедии.

В назначенный для встречи день и час Генрих не появился в условленном месте, так как почувствовал приступ смертельного недуга. «Ричард, — как сообщает хроника, — не жалел его, не верил ему, говорил, что болезнь его притворная». Когда свидание все-таки состоялось, Генрих, в самом деле, настолько был болен, слаб и подавлен, что принял все продиктованные ему условия, в том числе и признание Ричарда своим наследником в Англии, Нормандии и Анжу. Договаривающиеся стороны клялись не мстить тем из своих вассалов, «которые изменили и поддержали противника». Когда Генрих II дал такую клятву и потребовал от победителей список своих приближенных, изменивших ему, на первом месте он нашел имя своего любимца, младшего сына Иоанна...

Это окончательно сломило короля Генриха. Последней его волей было, чтобы его перевезли в Шинон, замок на берегу одного из притоков Луары, и здесь 6 июля 1189 года он умер, покинутый всеми, кроме самых преданных друзей. Комната, где лежал король, проведший на престоле тридцать пять лет, была вмиг разграблена его же слугами — исчезли все королевские одежды. Когда гроб с телом переносили в женскую обитель в Фонтенвро мимо толпы нищих, ждущих по обычаю милостыни, им не досталось ничего: королевская казна была абсолютно пуста.

Остались свидетельства, как вел себя Ричард, узнав о кончине отца.

«В его повадке не было признаков ни скорби, ни веселья. Никто бы не мог сказать, радость была в нем или печаль, смущение или гнев. Он стоял задумчивый, ничего не говоря...» А выходя из замка отца молвил: «Я вернусь завтра утром. Король, мой отец, будет погребен богато и с честью, как приличествует лицу столь высокого положения...»

Генриха II с королевскими почестями погребли в Фонтенвро. Новым королем Англии и властелином обширных земель на континенте стал Ричард I. На все годы, отведенные ему для царствования, предстояло ему явное и негласное соперничество из-за этих земель с Филиппом II. Но прежде всего, держа клятву, надо было отправляться вместе с ним в крестовый поход.

На пути в Акру

Перебравшись через Ла-Манш, 3 сентября 1189 года Ричард I короновался в Лондоне. Здесь надолго осталась память о шумных пирах в честь этого события, и о милостях, которыми новый король осыпал своих приближенных, в первую очередь — старых слуг своего отца. Младшего брата Иоанна он одарил деньгами, землями и правами, которые давали тому почти королевскую власть на время отсутствия Ричарда.

Первой и единственной заботой нового короля стала подготовка к выступлению против «неверных». На снаряжение войска он полностью пустил королевскую казну, что оставалась в Лондоне, а также начал продавать замки, города, должности. В полной мере Ричард использовал и предписания буллы папы Римского, повелевавшей тем, кто лично не участвует в крестовом походе, оказывать королю материальную помощь. Однако часто Ричард толковал ее по-своему — даже тех, кто хотел бы отправиться с ним на Восток, он не брал, а взимал с них денежные поборы. Относилось это, понятно, только к самым богатым баронам; те, с кого нечего было взять, присоединялись к его войску.

Но, несмотря на то, что Ричард I стал английским королем, в его армию входили преимущественно все-таки рыцари из подвластных Англии французских земель. Так что по происхождению, языку, культуре его войско было сродни тому, что предстояло возглавить Филиппу II. Однако корабли, на которых надлежало переправить в Палестину немалые припасы, вели, помимо бретонских и нормандских, также английские моряки.

Рыцарское войско поначалу двинулось сушей — через всю Францию. В Марселе оно погрузилось на суда, и впервые в жизни Ричард начал плавание по водам Средиземного моря.

Многое повидал за это время король, совсем не чуждый любознательности. «Король миновал остров, который называется Изола Майор, — записал один из его спутников. — Он вечно дымится. Говорят, остров этот загорелся от другого, название коего Вулкан. Он зажжен огнем, летевшим, как гласит молва, от этого последнего и спалившим море и множество рыб... А потом проехал король мимо острова Батерун и гавани Байи, где имеются Вергилиевы бани...»

В Мессине, на острове Сицилия, Ричарда ждал Филипп II. Там же, в Сицилии, у двух королей появился повод для серьезных разногласий.

Крестоносцы предполагали переждать на острове осенние бури. На холме, поросшем виноградом, неподалеку от стен Мессины Ричард разбил укрепленный лагерь. Довольно скоро у крестоносцев начались трения с местным населением. Рыцари держали себя вызывающе. Множество мелких недоразумений, злых насмешек и других выходок с той и другой стороны сменились вооруженными стычками.

В конце концов жители Мессины заперли городские ворота, готовясь оборонять город, а крестоносцы приготовились к нападению. Поначалу Ричард делал все, чтобы унять своих людей. Вместе с французским королем, священниками, самыми знатными и видными баронами соединенного войска, а также знатными жителями Мессины, он совещался, как уладить конфликт, однако в самый разгар обсуждений пришли вести, что мессинцы напали на лагерь Ричарда.

Теперь и Филипп II, умевший ладить с местными жителями и удерживавший Ричарда от гневных вспышек по любому поводу, одобрил его дальнейшие действия. А король-рыцарь, возможно, был даже рад случаю провести своеобразные учения по штурму города. Он подвел вплотную к городским стенам, выходившим на море, свои корабли, а с суши пошел на приступ. Взять город было делом нескольких часов, причем победа принесла крестоносцам, помимо морального удовлетворения, и богатую добычу.

После этого и обострились отношения двух предводителей крестоносцев. Войско Филиппа не принимало участия в штурме, но, по предварительной договоренности, добыча должна была делиться пополам. Однако после того, как Мессина была взята, это условие показалось Ричарду несправедливым.

Но пора было отправляться дальше. Филипп вышел в море со своим войском первым, наняв корабли мореплавателей-генуэзцев. Спустя неделю после него двинулся на Восток и Ричард.

20 апреля 1191 года Филипп высадился у Акры. Здесь он узнал о том, что третий из государей, отправившихся в крестовый поход, Фридрих I, погиб в бурной горной речке в Малой Азии, и большая часть немецкого войска после этого повернула обратно. Филипп в отсутствие Ричарда, естественно, занял положение главы всего крестоносного воинства, а оно включало и постоянно живущих на Востоке, христианских рыцарей, отступивших на побережье под ударами Саладина.

Между тем Ричарда на пути к Акре ожидало новое приключение. В начале мая 1191 года он высадился на Кипре. В ту пору островом правил Исаак Комнин, родственник византийского государя, провозгласивший себя независимым владыкой. Однако Комнин заключил союз с Саладином, и кипрские корабли нападали на те суда, что везли с запада на восток припасы, снаряжение. Немало европейцев, плывших на этих кораблях, византиец продал в рабство — словом, были веские причины для того, чтобы раз и навсегда положить этому конец.

Для нападения на Кипр нашелся и еще один серьезный повод: Исаак Комнин захватил флагманский корабль флотилии Ричарда, на котором находилась его жена Беренгария. Когда английский король потребовал вернуть пленников, то получил насмешливый отказ. После этого, как записал хронист, Ричард I сказал своим воинам: «Вооружайтесь!»

Король-рыцарь, следуя своей натуре, быстро увлекся войной на Кипре. Остров был отличным плацдармом для генеральной репетиции предстоящей войны в Палестине. Действия крестоносцев на Кипре во многом, правда, облегчало то, что местные жители ненавидели Исаака Комнина как жестокого вымогателя. Крепости и замки зачастую сдавались без боя, гарнизоны добровольно переходили «под защиту английского короля», для Ричарда I и его рыцарей устраивались роскошные пиршества.

Победа короля Ричарда на Кипре была полной и безусловной. Когда пали одна за другой все крепости острова и даже дочь императора-византийца попала в плен к крестоносцам, Комнин, «покинутый всеми своими людьми», явился к Ричарду, чтобы сдаться на его милость, и молил только об одном: чтобы из уважения к его сану не заключали его ни в железные цепи, ни в веревочные узы. Ричард дал слово и повелел заковать бывшего владыку острова... в серебряные оковы.

Божья праща

Теперь Ричард спешил: прошел слух, что Филипп II собирается штурмовать Акру, не дожидаясь его подмоги. Наконец на горизонте показались Ливанские горы, а потом стали различимы и замки, византийские и построенные христианами, и цветущие прибрежные города.

Пришел час, и Ричард увидел с моря Акру — город, к которому он так стремился. Захваченный несколько десятков лет назад христианами и потерянный ими, этот город теперь предстояло взять снова и на этот раз изгнать из него «неверных» на веки вечные.

Осада Акры длилась уже два года. За это время лагерь христиан сам вырос в целый город. С прибытием Ричарда в лагере все изменилось. Во-первых, многие из тех, кто воевал и жил в Палестине уже долгие годы, как и многие из войска короля Филиппа, пожелали тут же служить английскому королю: выяснилось, что он платит гораздо больше, чем иные предводители. Во-вторых, его люди принялись сооружать огромную осадную башню, которую в разобранном виде доставили на кораблях. Она наводила ужас на осажденных одним своим видом, поднимаясь высоко над стенами и позволяя легко поражать защитников Акры стрелами.

Когда крестоносцы закончили засыпку рвов и придвинули башню почти вплотную к стенам, гарнизон предложил христианам мир, обещая сдать город со всем находящимся в нем оружием и запасами. Условие у осажденных было только одно — гарантия их жизни и свободы.

В стане войска крестоносцев мнения предводителей на этот счет разошлись. Ричард, однако же, настоял на своем — не принимать никаких условий. Безусловно, сказалась его горячая рыцарская кровь и безграничная вера в свои силы. И все же был у него и другой резон, когда он стоял на том, что город надлежит взять штурмом, а осажденные должны сдаться на милость победителей, не ставя никаких условий. Дело в том, что Акра была важна крестоносцам не только сама по себе — она должна была стать ключом к Иерусалиму. В Акре находились лучшие военачальники Салах ад-Дина, множество знатных эмиров, родственники которых были разбросаны по всей Сирии. Держа жизни всех этих людей в своих руках, можно было многое потребовать за них. И предводители рыцарского войска потребовали возвращения христианам всех территорий, входивших в Иерусалимское королевство, самого Святого города и всех христианских пленников, попавших в руки «неверных».

В ответ осажденные совершили отчаянную вылазку и разрушили часть мощной осадной башни. Отбив атаку, христиане стали готовиться к штурму.

Однако военные действия пришлось приостановить. Все усиливающаяся личная неприязнь английского и французского королей, передающаяся и их воинам, была, пожалуй, уже неизлечимой. «Короли, как и их войско, — свидетельствовал очевидец, раскололись надвое. Когда французский король задумывал нападение на город, это не нравилось английскому королю, а что угодно было последнему, неугодно первому. Раскол был так велик, что почти доходил до открытых схваток».

Наконец, поняв, что положение безвыходно, Ричард и Филипп избрали коллегию третейских судей из знатнейших и мудрейших сподвижников — по три с каждой стороны, обязуясь подчиниться ее решениям. Но и третейским судьям не удалось уладить разногласий. Договорились лишь о том, что, когда один король «штурмовал, другой обязывался защищать лагерь».

И все же вокруг Акры смыкался возводимый христианами земляной вал, где, одна за другой, устанавливались страшные метательные машины, которые сооружали короли, бароны, рыцарские ордена. Одна из них была построена за счет рядовых крестоносцев и получила название «Божьей пращи». Машина Филиппа II называлась «Злой соседкой». «И машина герцога Бургундского делала свое дело, — можно прочитать в хронике, — и машины тамплиеров сшибли головы не одному турку, как и башня госпитальеров, которая раздавала хорошие щелчки».

По велению Ричарда тоже сооружались осадные машины. Они метали огромные камни, которые укладывали сразу по дюжине мусульман. «Один из таких камней показали Саладину, — записал хронист. — То были могучие морские валуны. Их привез из Мессины английский король».

Однако под стенами Акры Ричарда, как и многих других христиан, поразила жестокая болезнь. В хрониках очевидцев она описывается под названиями «арнолидии» или «леонардии», но симптомы ее явно напоминают цингу. Едва только король почувствовал себя немного лучше, он распорядился перенести себя к передним линиям. С грустью он наблюдал, как король французский сам стреляет из лука в защитников крепости, выказывая при этом изрядную меткость. Восторгаясь поведением английского короля во время штурма Акры, его неукротимостью, поэты, которых немало было в лагере крестоносцев, стали именовать его Ричардом Львиное Сердце. 11 июля 1191 года Акра была взята. Христиане торжественно вошли в город, на башнях поднялись флаги крестоносцев, церкви, обращенные мусульманами в мечети, были освящены.

Однако сразу же в христианском войске стало расти недовольство. Два короля разделили город и добычу между собой, не принимая во внимание тех, кто осаждал Акру задолго до их приезда. Ричард вызвал особое недовольство — так, например, он сразу же столкнулся с Леопольдом, герцогом Австрийским, которого недолюбливал как сторонника Филиппа и как родственника византийского императора. Под насмешки окружающих Ричард сбросил знамя герцога с дома, где тот расположился, и вообще изгнал его вместе с приближенными из облюбованного им квартала.

Наконец было достигнуто соглашение с Саладином. Акра со всем, что в ней было, переходила к христианам. Вдобавок Саладин обязывался заплатить огромный выкуп и освободить христианских пленников. Защитники Акры сохраняли свободу и личное имущество, но оставались заложниками до выполнения Саладином обязательств, на что отводилось сорок дней.

Но не прошло и двух недель после вступления в Акру, как стало известно, что Филипп II собирается вернуться на родину под предлогом нездоровья. За французским королем стали собираться и его бароны. Предчувствуя недоброе, Ричард, остающийся в Святых местах, потребовал от Филиппа II клятвенного обещания, что тот не нападет на его земли, пока он находится в походе.

Саладин тем временем не очень торопился с выполнением своих обещаний. К тому же в заключенном договоре совсем ничего не говорилось о судьбе Иерусалима, а король-рыцарь главной своей целью ставил именно освобождение Святого города. Ярость короля распалялась с каждым днем. Наконец, потеряв терпение окончательно, Ричард совершил поступок, не вызвавший одобрения даже у самых восторженных его друзей: приказал отрубить головы двум тысячам заложников. Это дало возможность Саладину не соблюдать больше условий договора, и война возобновилась.

Но, видимо, многие годы борьбы с собственным отцом, тяготы военной жизни, долгая болезнь уже подорвали силы короля-рыцаря; во всяком случае, это был уже не тот воин-победитель, что еще несколько лет назад. Во всех его дальнейших действиях видна какая-то лихорадочная поспешность, неуверенность в приближенных да, пожалуй, и в себе самом.

Ричард взял утраченные было христианами, как и Акра, города Аскалон и Яффу и двинулся в начале 1192 года на Иерусалим, но, не дойдя до него, повернул обратно.

Как раз в это время пришли недобрые вести из Англии. Младший брат Ричарда принц Иоанн, поддерживаемый баронами, готовил ниспровержение Ричарда. Вдобавок Филипп II, нарушив свою клятву, вторгся во французские владения английского короля.

Пришлось вновь пойти на переговоры с Саладином. Наконец было заключено перемирие сроком на три года, три месяца и три дня. Согласно условиям, Саладин теперь ничего не должен был христианам — ни денег, ни пленников. Христиане получали лишь право на срок перемирия безоружными посещать Иерусалим для поклонения своим святыням.

«Смерть мою тебе прощаю»

9 октября 1192 года Ричард Львиное Сердце отплыл домой, где надо было наказать младшего брата и отразить натиск французского короля. Но впереди его ожидало еще одно, совсем уж неожиданное приключение.

Корабль английского короля попал в бурю в Адриатическом море и был выброшен на земли его врага Леопольда Австрийского, с которым у Ричарда произошло памятное столкновение во взятой Акре. Герцог был злопамятен и мстителен. Ричард Львиное Сердце переоделся и попытался изменить внешность, чтобы в сопровождении только одного слуги пробраться через земли Леопольда во владения своего родственника и союзника герцога Баварского и Саксонского Генриха Льва. Но в маленькой деревушке близ Вены люди герцога Австрийского опознали слугу короля, а потом нашли и дом, где в это время находился Ричард.

Короля взяли спящим, он даже не успел оказать никакого сопротивления. Леопольд Австрийский, не долго размышляя, заточил Львиное Сердце в одном из укрепленных замков на Дунае. По Европе поползли слухи о смерти английского короля. Особенно радовался им младший брат Ричарда. Но заточение на Дунае оказалось для короля недолгим; вскоре он сменил тюрьму. Император Священной Римской империи Генрих VI, давний враг Генриха Льва и, вследствие этого, противник Ричарда, потребовал пленника к себе, утверждая, что «неуместно герцогу держать в плену короля».

Так король Ричард оказался в другом замке. Впрочем, заключение его было, разумеется, королевским: он пользовался относительной свободой, мог даже охотиться в окрестных лесах. И все те долгие месяцы, что Ричард провел в почетном заточении, весь христианский мир во главе с самим папой Римским требовал его освобождения, а друзья-трубадуры слагали песни в его честь и бесчестили императора за нарушение рыцарских обычаев.

Кстати, в эту пору Ричард Львиное Сердце и сам слагал стихи, однако до нас из сочиненного им не дошло почти ничего. Но тут самое время припомнить ту самую сирвенту, которая и поныне публикуется в антологиях поэтов-трубадуров:

Поскольку речи пленного напор
не свойствен, как и речи тех,
кто хвор,
пусть песнь утешно вступит в
разговор.
Друзьям, не шлющим выкупа,
позор!
Мне из-за тех, кто на дары
не скор,
быть две зимы в плену...

Наконец был собран огромный выкуп, и Ричарда передали его матери Элеоноре Аквитанской. 13 марта 1194 года, во второй раз за все время своего царствования, английский король появился в Англии. Он созвал Высокий совет, отрешил от должностей многих начальников крепостей, назначенных Иоанном, и потребовал к ответу его самого.

Но вновь король-рыцарь проявил великодушие: Иоанн отделался легким испугом. Ричард его простил и лишь урезал в правах.

А в мае 1194 года английский король отбыл на континент, чтобы начать войну с Филиппом II. В Англию ему уже никогда не суждено было вернуться.

Война с Филиппом на французской земле была долгой. Ричард наносил вероломному противнику одно поражение за другим. Наконец, в январе 1199 года был заключен мир. Филипп шел на огромные уступки. Кольцо владений английского короля, смыкаясь с землями его союзников, сужалось вокруг Парижа. Конечно, подписывая такие условия, Филипп II надеялся на лучшие времена... И они наступили для него гораздо раньше, чем он думал. Совсем уже близкой была смерть Ричарда Львиное Сердце — нелепая, случайная, но опять-таки вполне в духе того рыцарского романа, который назывался его жизнью.

Едва только заключив мир с Филиппом, король двинулся на своего вассала, виконта Лиможского Адемара. Ходили слухи о том, что Адемар похитил половину сокровищ покойного Генриха II и хранил их в замке Шалю. При осаде замка стрела, пущенная арбалетчиком со стены, ранила Ричарда в руку. По всей вероятности, стрела была отравленной, ибо к этому времени европейские воины переняли уже многое из восточных обычаев ведения войны...

«Пришел король Англии с многочисленным войском, — безыскусно свидетельствует хроника, — и осадил замок Шалю, в котором, как он думал, было скрыто сокровище... Когда он вместе с Меркадье (один из военачальников Ричарда — В.М.) обходил стены, отыскивая, откуда удобнее произвести нападение, простой арбалетчик по имени Бертран де Гудрун пустил из замка стрелу и, пронзив королю руку, ранил его неизлечимой раной. Король, не медля ни минуты, вскочил на коня и, поскакав в свое жилище, велел Меркадье и всему войску атаковать замок, пока им не овладеют...»

А когда замок был взят, велел король повесить всех защитников, кроме того, кто его ранил. Ему, очевидно, он готовил позорнейшую смерть, если бы выздоровел. Ричард вверил себя рукам врача, служившего у Меркадье, но при первой попытке извлечь железо тот вытащил только деревянную стрелу, а острие осталось в ране; оно вышло только при случайном ударе по руке короля. Однако король плохо верил в свое выздоровление, а потому счел нужным объявить свое завещание...

Он велел привести к себе Бертрана, который его ранил, и спросил его: «Какое зло я тебе сделал, что ты меня убил?» Тот ответил: «Ты умертвил своей рукой моего отца и двух братьев, а теперь хотел убить меня. Мсти, как хочешь. Я охотно перенесу все мучения, раз умираешь ты». Тогда король велел отпустить его, говоря: «Смерть мою тебе прощаю!»

Так была дописана последняя строка в жизни великодушного, жестокого, яростного, неустрашимого короля-рыцаря, прозванного Львиным Сердцем. Умер он опять-таки, как герой рыцарского романа: Англию завещал брату Иоанну, столько раз предававшему его, а похоронить себя повелел у ног отца, с которым воевал столько лет...

Владимир Малов


    Работы автора сайта  
  Источник:  Вокруг Света
  Буква  Р   Знаменитости    
 

 
 
 
 
>
 
Дизайн сайта адаптирован под браузер
Google Chrome
Отзывы 2007 - 2014 © karnaval.my1.ru Хостинг от uCoz Контакты